Песнь первая

        I

В изгнанье караван едва бредет
Дорогой скорби в темноте кромешной.
Над лоном сумрачных сайхунских вод
Витает плач прощанья безутешный.

Река страдает, мечется, навзрыд
Стеная, извивается в тумане.
Расплавился бы даже и гранит
В клокочущем огне таких страданий.

Луна плывет тоскующим птенцом
В незримой колыбели небосвода.
И караван-баши на окоем
Глядит: скорей бы вспыхнул луч восхода!

И скорбен звезд пульсирующий свет
Над невеселою печальной далью.
И сколько глаз изгнаннику вослед
Глядят невыразимою печалью.

Навеки покидая край родной,
Уходит караван во тьму ночную.
От горести разлуки сам не свой,
Царевич проклинает долю злую.

И с жаром восклицает он: «Веди,
Эй, караванщик, наш отряд скорее!»
Такая боль у юноши в груди,
Что совладать ему не просто с нею.

Сайхун напоминает: «Стой, поэт!
Тебе земля родная клеткой стала.
Но разве меньше самых горьких бед
За долгие века я испытала?

Ты хочешь их узнать? Раскрой тетрадь –
Дневник моей безрадостной судьбины.
А может быть, не стоит уступать
Врагам, тебя изгнавшим на чужбину?

Не поспешил ли ты? Дай им ответ –
И поступи с врагами как с врагами!»
Но этих слов не слушает поэт,
Молчит он, стиснув голову руками.

Останься он – и полыхнет опять
Огонь интриг кровавых и сражений.
Нет, лучше одному ему страдать,
Чем обрекать весь город на мученья.

«Прощай, Сайхун, беда язвит мне грудь, -
Царевич молвил, - свидимся ли снова?
Смогу ли я еще когда-нибудь
Твоей воды отведать родниковой?

Подать кувшин!.. Сладка твоя вода!
Певучи волны, как дутара струны!
Эй, факельщик, иди с огнем сюда!
В последний раз взгляну на лик Сайхена.

Прощай, прощай!» - и горестный поэт
Отъехал, слез горючих не скрывая.
В его глазах померк весь белый свет,
И воцарилась в сердце тьма ночная.

На черном скакуне несчастный сын,
Покинув все – отцовскую могилу,
Сады, хоромы, - по тропе кручин
В безвестное торит маршрут унылый.

И факел, как прощальная звезда,
Бабура, потерявшего корону,
Безжалостно ведет невесть куда
Из-под шатра родного небосклона.

…Для Самарканда наступили дни
Безмерных бед, когда под стены града
Надменный и лукавый Шейбани
Привел свои несметные отряды.

Уверовав в счастливый знак судьбы,
Потребовал себе, спесиво хмурясь,
Тимура трон.
Религии столпы
На сторону его перметнулись.

Султан Али, когда узнал о том,
Отдал пришельцу саблю царской власти,
Трусливо порешив, что под крылом
У Шейбани переживет напасти.

Так, бывший устрашеньем полземли,
Трон пешкой стал
В руках врага нечистых.
А никому не нужного Али
Убили втихомолку ночью мглистой.

Тогда улемов городских совет
Призвал Бабура в город осажденный.
Тускнели звезды, розовый рассвет
Затеплился по краю небосклона.

Вступил через ворота Феруза
Царевич в Самарканд с немалой свитой.
И вздрогнули от криков небеса,
От гомона ночная тишь разбита.

Скорей, скорей, пока растерян враг,
Как луч сквозь мглу
Рассветного тумана,
Отряд, в таранный собранный кулак,
Спеша повел Бабур к Тепакургану.

Ночная стража мигом сметена.
Мерцают копья и горят кинжалы.
И вражья кровь, обильна и темна,
Пятнает стены крепостного вала.

Бабур, неустрашим, неукротим,
С победоносной саблей в гуще схватки.
Сник Шейбани, как будто стал больным,
Его душа ушла от страха в пятки.

К нему пробился с саблей нагло
Калан, но Шейбани не принял боя,
Взобрался торопливо на седло
И резвого коня огрел камчою.

Покинув в трудный час свои войска,
Позорно убежал он с поля брани.
Бабур узнал про своего врага,
Что тот обосновался в Туркестане.

Приветствовал ликующий народ
Спасителя воителя Бабура.
И верилось, не будет небосвод
Над городом затянут тучей хмурой.

Но быстро пролетели счастья дни.
И весть пришла, что зализавший раны,
Собравший снова войско Шейбани
Идет на Самарканд из Туркестана.

Вновь застонал от горестей народ.
Правитель юный наравне со всеми
Неслыханных печалей и невзгод
Влачит, страдая всей душою, бремя.

…Остановили всадники коней
В молчанье у дворцового порога.
Все больше угнетает, все сильней
Их неизбежность подчиниться року.

Задумчивый Бабур, не торопясь,
Дворцовые оглядывает залы.
Неповторимо хитроумна вязь,
Что щедро изукрасила порталы.

Прочитывает он в бессчетный раз
Вплетенные в узор слава Корана.
И вспомнил вдруг неизгладимый час
Он первого свидания с желанной.

И как забыть весну в Боги Ором,
Где он услышал вдохновенья зовы,
Где стройно запечатлевал пером
Рожденное в глубинах сердца слово.

Где на глазах преобразился сад
И словно сразу стал красивей вдвое,
Когда Бабур, в глубь сада кинув взгляд,
Красавицу увидел пред собою.

У розового пышного куста
Явилась изумленному поэту
Сама в поре цветенья Красота
В атласном платье радужного цвета.

Как сорок лент, струились по спине
До самых пят, чуть колыхаясь, косы.
И в цветнике, в духмяной тишине,
К ней, словно бы к сестре, тянулись розы.

И потрясенный прошептал поэт:
«Ответьте, пери, кто вы и откуда?
Скажите, сон я вижу или нет?
Сражен я вами, неземное чудо!»

«Наверно, вы смеетесь надо мной.
Но легче покорить страну любую,
Чем овладеть единою душой».
«Войска? Чтоб душу покорить людскую?

Я знаю, что глаза – вот верный ключ
От крепости, которой сердце имя.
Когда глаз поманят – словно луч
Указывает путь к вратам твердыни».

«О, вы непревзойденный мастер слов.
Попробуйте же крепость взять словами.
Да, не бывает розы без шипов,
Умейте не поранится шипами».

«Вы – лучший из цветов, шипы – враги.
Я – садовод, который за цветами
Ухаживает…
Если б цветники
Любви я мог выращивать словами!»

«Любовь?
Не надо говорить о ней.
Вам суждено идти дорогой ратной.
Вот роза.
Что прелестней и нежней?
А знаете, как жизнь ее превратна?»

Ох, как непросто победить в бою,
А сердце покорить – того труднее.
И от любви, которою пою,
Любовь – одна на свете панацея.

Скажите, пери, правда или нет,
Что вы родная дочь Мирзо Султана?»
«Как вы узнали?»
«Это мой секрет.
Но мучить вас загадками не стану.

Рассказывала мне Султан-Бегим
О вас с такою нежностью, так часто,
Что много дней желанием томим
Я повстречаться с девушкой прекрасной.

Теперь, когда сбылась моя мечта,
Я вижу, что права молва людская –
И не случайна ваша красота
Уже легендой стала в нашем крае.

Я полюбил вас».
«Боже, силы нет
Выслушивать признанье. Пощадите!»
«Поговорю с Мирзо, его ответ
Узнаете вы очень скоро. Ждите!

примечание:

Боги Ором – Сад Благоденствий
Султан-Бегим – бабушка Бабура