У Вас отключён javascript.
В данном режиме, отображение ресурса
браузером не поддерживается

Амальград форум - арабская, персидская, ближневосточная культура

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.



Джалаладдин Руми

Сообщений 41 страница 60 из 83

41

О КАЗВИНЦЕ И ЦИРЮЛЬНИКЕ

Среди казвинцев жив и посейчас
Обычай – удивительный для нас –
Накалывать, с вредом для естества,
На теле образ тигра или льва.
Работают же краской и иглой,
Клиента подвергая боли злой.
Но боль ему приходится терпеть,
Чтоб это украшение иметь.
И вот один казвинский человек
С нуждою той к цирюльнику прибег.
Сказал: “На мне искусство обнаружь!
Приятность мне доставь, почтенный муж!”
“О богатырь! – цирюльник вопросил. –
Что хочешь ты, чтоб я изобразил?”
“Льва разъяренного! – ответил тот. –
Такого льва, чтоб ахнул весь народ.
В созвездье Льва – звезда судьбы моей!
А краску ставь погуще, потемней”.
“А на какое место, ваша честь,
Фигуру льва прикажете навесть?”
“Ставь на плечо, – казвинец отвечал, –
Чтоб храбрым и решительным я стал,
Чтоб под защитой льва моя спина
В бою и на пиру была сильна!”
Когда ж иглу в плечо ему вонзил
Цирюльник, “богатырь” от боли взвыл:
“О дорогой! Меня терзаешь ты!
Скажи, что там изображаешь ты?”
“Как что? – ему цирюльник отвечал. –
Льва! Ты ведь сам же льва мне заказал!”
“С какого ж места ты решил начать
Столь яростного льва изображать?”
“С хвоста”. – “Брось хвост! Не надобно хвоста!
Что хвост? Тщеславие и суета!
Проклятый хвост затмил мне солце дня,
Закупорил дыханье у меня!
О чародей искусства, светоч глаз,
Льва без хвоста рисуй на этот раз”.
И вновь цирюльник немощную плоть
Взялся без милосердия колоть.
Без жалости, без передышки он
Колол, усердьем к делу вдохновлен.
“Что делаешь ты?” – мученик вскричал.
“Главу и гриву”,—мастер отвечал.
“Не надо гривы мне, повремени!
С другого места рисовать начни!”
Колоть пошел цирюльник. Снова тот
Кричит: “Ай, что ты делаешь?” – “Живот”.
Взмолился вновь несчастный простота:
“О дорогой, не надо живота!
Столь яростному льву зачем живот?
Без живота он лучше проживет!”
И долго, долго – мрачен, молчалив –
Стоял цирюльник, палец прикусив.
И, на землю швырнув иглу, сказал:
“Такого льва господь не создавал!
Где, ваша милость, льва видали вы
Без живота, хвоста и головы?
Коль ты не терпишь боли, прочь ступай,
Иди домой, на льва не притязай!”
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
О друг, умей страдания сносить,
Чтоб сердце светом жизни просветить.
Тем, чья душа от плотских уз вольна,
Покорны звезды, солнце и луна.
Тому, кто похоть в сердце победил,
Покорны тучи и круги светил.
И зноем дня не будет опален
Тот, кто в терпенье гордом закален.

42

***
О искатель, Вслушивайся в подлинную устремленность своего сердца –
Не спи!
Раз в жизни откажись на одну ночь от сна ради бодрствования! -
Не спи!

Ты провел тысячи ночей в колыбели сна - Я прошу лишь об одной ночи. Ради Друга -
Не спи!
Влюбленный очевидец никогда не спит по ночам, Следуй Его пути: Отдай себя Ему -
Не спи!

Пусть ночь искушает тебя, подобно прекрасной деве, не пей из ее чаши.
Исполнись страха при мысли о следующем утре – 
Не спи!

Страшись этой ужасной ночи, от которой не найдешь укрытия.
Запасайся провизией с вечера! Будь начеку! 
Не спи!

Святые находят свои сокровища, когда засыпает мир; Ради вечно щедрой любви -
Не спи!

Когда твой дух состарится и износится, Он наделит тебя новым.
И тогда  ты станешь чистым духом всего.
О надеющийся, не спи!

Я говорю тебе опять и опять: ступай в это внутреннее молчание!
Но ты всё равно меня не слышишь.
Дай мне одну ночь, А я дам тебе тысячу взамен –
Не спи!

Джалал ад-Дин Руми

43

КАСЫДА

Открой свой лик: садов, полных роз, я жажду,
Уста открой: меда сладостных рос я жажду,

Откинув чадру облаков, солнце, лик свой яви,
Чтоб радость мне блеск лучезарный принес, я жажду.

Призывный звук твой слышу и вновь лететь,
Как сокол в руке царя – к свершению грез я жажду,

Сказала ты мне с досадой: “Прочь от меня!”
Но голос твой слышать и в звуке угроз я жажду,

Сурово ты молвишь: “Зачем не прогнали его?”
Из уст твоих слышать и этот вопрос я жажду,

Из сада друга, о ветер, повей на меня;
Вдохнуть аромат тех утренних рос я жажду.

Та влага, что небо дает, – мгновенный поток;
Безбрежного моря лазури и гроз я жажду.

Как Иакова вопль – “Увы мне!” – звучит мой крик:
Иосифа зреть, что – любимый – мне взрос, я жажду.

Мне без тебя этот шумный город – тюрьма;
Приютом избрать пустынный утес я жажду.

На площади с чашей, касаясь любимых кудрей,
Средь пляски вкусить сок сладостных лоз я жажду.

Мне скучно средь духом убогих людей:
Чтоб дружбу Али или Рустама рок мне принес, я жажду.

Лишь мелкая пыль – красота в руках у людей:
Такой, как руды в земле мощный нанос, я жажду.

Я нищий, но мелким камням самоцветным не рад:
Таких, как пронизанный светом утес, я жажду.

Мне горько, что в грустном унынии люди вокруг,
Веселья, что дарит напиток из лоз, я жажду.

На сердце скорбь, что в плену у египтян народ:
Чтоб лик сын Имрана Муса меж нами вознес, я жажду

Иные скажут: “Искали мы – не нашли”.
Того лишь, чего не найти, как венца моих грез, я жажду.

Мне черни бессмысленной брань замкнула уста,
И вместо песен лишь горестных слез я жажду.

Светильник зажегши, ходил вокруг города шейх:
“Чтоб путь к человеку мне не зарос, я жажду”.

Но дух мой чрез жадность стремлений давно перешел:
Чтоб к вечной основе чрез мир он пророс, я жажду.

От зренья он скрыт, но всякое зрение – он;
Чтоб дух меня в тайне творящий вознес, я жажду.

Вот исповедь веры, и сердце мое пьяно,
Стать веры напитком из жертвенных лоз я жажду.

Я – лютня любви, и ее напевом звуча,
Быть звуком, что в рай Османа унес, я жажду.

Та лютня поет, что в страстном желании – все;
Владыки всех благ милосердия слез я жажду.

Певец искусный, вот песни твоей конец,
Вложить лишь в нее страстный вопрос я жажду:

Шамс – слава Тебриза – зажжешь ли любви нам зарю?
Как слов Сулеймана удод, аромата тех роз я жажду.

© Перевод Е.Дунаевского

44

Любовь – это к небу стремящийся ток,
Что сотни покровов прорвал и совлек.

В начале дороги – от жизни уход,
В конце – шаг, не знавший, где след его лег.

Не видя, приемлет любовь этот мир,
И взор ее – самому тленью далек.

«О сердце, – вскричал я, – блаженно пребудь,
Что в любящих ты проникаешь чертог,

Что смотришь сверх грани, доступной для глаз,
В извилинах скрытый находишь поток.

Душа, кто вдохнул в тебя этот порыв?
Кто в сердце родил трепетанье тревог?

О птица! Своим языком говори –
Понятен мне тайн сокровенный намек».

Душа отвечала: «Я в горне была,
Чтоб дом мой из глины Создатель испек;

Летала вдали от строенья работ –
Чтоб так построенья исполнился срок;

Когда же противиться не было сил –
В ту круглую форму вместил меня рок».

© Перевод Е.Дунаевского

45

Когда бы дан деревьям был шаг или полет –
Не знать ни топора им, ни злой пилы невзгод.

А солнце если б ночью не шло и не летело –
Не знал бы мир рассвета и дней не знал бы счет.

Когда бы влага моря не поднялась до неба –
Ручья бы сад не видел, росы не знал бы плод,

Уйдя и вновь вернувшись, меж створок перламутра –
как станет капля перлом в родимом лоне вод.

Не плакал ли Иосиф, из дома похищаем,
И не достиг ли царства и счастья он высот?

И Мухаммад, из Мекки уехавший в Медину, –
Не основал ли в славе великой власти род?

Когда путей нет внешних – в себе самом ты странствуй.
Как лалу – блеск пусть дарит тебе лучистый свод

Ты в существе, о мастер, своем открой дорогу –
Так к россыпям бесценным в земле открылся ход.

Из горечи суровой ты к сладости проникни –
Как на соленой почве плодов душистый мед.

Чудес таких от Шамса – Тебриза славы – ждите,
Как дерево – от солнца дары своих красот.

© Перевод Е.Дунаевского

46

"Друг, – молвила милая, – в смене годов
Ты видел немало чужих городов.

Который из них всех милее тебе?" –
"Да тот, где искал я любимых следов.

Туда сквозь игольное мог бы ушко
Я к милой пройти на воркующий зов.

Везде, где блистает ее красота,
Колодезь – мой рай и теплица – меж льдов.

С тобою мне адовы муки милы,
Темница с тобой краше пышных садов;

Пустыня сухая – душистый цветник;
Без милой средь розовых плачу кустов.

С тобою назвал бы я светлым жильем
Могилу под сенью надгробных цветов.

Тот город я лучшим бы в мире считал,
Где был бы с любимой средь мирных трудов".

© Перевод В.Звягинцевой

47

Без границы пустыня песчаная,
Без конца - сердца новость избранная.

Ищет образов мир, чтобы форму принять,-
Как узнаю в них свой без обмана я?

Если срубленной встретишься ты голове,
Что катится в полях, неустанная,

Ты спроси, ты спроси тайны сердца у ней -
Так откроется тайна желанная.

Что бы было, когда уху стал бы сродни
Говор птицы - их песня слиянная?

Что бы было, когда бы от птицы узнал
Драгоценности тайн Сулеймана я?

Что сказать мне? Что мыслить? В плену бытия
Весть понятна ли, свыше нам данная?

Как молчать, когда с каждым мгновеньем растет
В нас тревога неслыханно странная?

Куропатка и сокол летят в ту же высь,
Где гнездо их - вершина туманная,

В эту высь, где Сатурна на сфере седьмой
Звезда миру сияет багряная.

Но не выше ль семи тех небес - Эмпирей?
И над ним знаю вышние страны я!

Но зачем эмпирей нам? Цель наша - Земля
Единения благоуханная.

Эту сказку оставь. И не спрашивай нас:
Наша сказка лежит бездыханная.

Пусть лишь Салах-эд-Дином воспета краса
Царя всех Царей первозданная.

© перевод Е. Дунаевского

48

О, друг, меж нашими сердцами есть дорога.
И сердцу моему всегда она ясна.
Она - что водный ток - без мути, без порога.
А в глади чистых вод виднеется луна.

© перевод Ф. Е. Корш

отредактировал Бахман

49

Сказать без языка хочу тебе я слово,
Не подлежащее суду ничьих ушей.
Оно для твоего лишь слуха, не чужого,
Хоть будет сказано при множестве людей.

© перевод Ф. Е. Корш

отредактировал Бахман

50

Дервиш, который речь ведет о тайнах неба,
Дарит нам в каждый миг блаженство без конца.
Тот не дервиш, кому просить не стыдно хлеба.
Дервиш есть тот, кто жизнь влагает нам в сердца.

© перевод Ф. Е. Корш

отредактировал Бахман

51

То любят безмерно, а то ненавидят меня,
То сердце дарят, то мое сокрушают, казня;

То властвую я, как хозяин, над мыслью своей,
То мысль моя держит в тисках меня, как западня;

То, словно Иосиф, чарую своей красотой,
То, словно Иакова, скорби одела броня;

То, словно Иов, терпелив я, покорен и тих,
То полог терпенья сжигает страстей головня;

То полон до края, то пуст я, как полый тростник,
То чувств не сдержать, то живу, безучастность храня;

То жадно за золотом брошусь я в самый огонь,
То золото щедро бросаю в объятья огня;

То страшен лицом я, уродлив, как ада гонец,
То лик мой сияет, красою прекрасных дразня;

То вера благая внушает смирение мне,
То мною владеет безверья и блуда возня;

То лев я свирепый, волк алчущий, злая змея,
То общий любимец, подобье прохладного дня;

То мерзок и дерзок, несносен и тягостен я,
То голос мой нежен и радует сердце, звеня;

Вот облик познавших: они то чисты и светлы,
То грязью позора клеймит их порока ступня.

© перeвод Д. Самойлова

52

Храни в себе любовь, свой лучший клад и славу.
Умей найти того, кто б вечно был твоим.
Душою не зови души своей отраву -
Беги ее, хотя б разрыв был нестерпим!

© перевод Ф. Е. Корш

отредактировал Бахман

53

Прекраснейшего нет, чем Ты, на свете друга.
Нет дела лучшего, чем лик Твой созерцать.
В обоих мне мирах и друг Ты, и подруга.
На все, что мило нам, Твоя лежит печать.

© перевод Ф. Е. Корш

отредактировал Бахман

54

Затем мы дню враги, что только лишь он сбудет,
Как паводок в русле, как ветр в дали степей,
Садимся мы, когда тот месяц нас пробудит,
И кубками звеним до солнечных лучей.

© перевод Ф. Е. Корш

отредактировал Бахман

55

Когда мой труп перед тобой, что в гробе тленом станет,-
Не думай, что моя душа жить в мире бренном станет,

Не плачь над мертвым надо мной и не кричи "увы ".
Увы - когда кто жертвой тьмы во сне забвением станет.

Когда увидишь ты мой гроб, не восклицай "ушел!".
Ведь в единении душа жить несравненном станет.

Меня в могилу проводив, ты не напутствуй вдаль:
Могила - скиния, где рай в дне неизменном станет.

Кончину видел ты, теперь ты воскресенье зри;
Закат ли Солнцу и Луне позорным пленом станет?

В чем нисхожденье видишь ты, в том истинный восход:
Могилы плен - исход души в краю блаженном станет.

Зерно, зарытое в земле, дает живой росток;
Верь, вечно жить и человек в зерне нетленном станет.

Ведро, что в воду погрузишь,- не полно ль до краев?
В колодце ль слезы Иосиф-дух лить, сокровенном, станет?

Ты здесь замкни уста, чтоб там открыть - на высоте,
И вопль твой - гимном торжества в непротяженном станет.

© перевод Е. Дунаевского

56

В любви забудь свой ум, хоть мудростью ты славен.
Дорожным прахом стань, хоть в небе будь
твой дом. Будь старцам, юношам - и злым, и добрым -
равен. Будь ферзью, пешкою, потом уж - королем.

© перевод Ф. Е. Корш

отредактировал Бахман

57

Зачем томишь ты ум в кругу исканий строгом
И плачешь о тщете излюбленной мечты?
Ведь ты от головы до ног проникнут Богом.
Неведомый себе, чего же ищешь ты?

© перевод Ф. Е. Корш

отредактировал Бахман

58

Таится Он в саду и скрыт в деревьях сада.
Бесчислен в образах, Един в Себе Самом.
Всемирный океан, живая вод громада,
А жизнь отдельных душ есть волн ее подъем.

© перевод Ф. Е. Корш

отредактировал Бахман

59

Любовь - вино. В ней мощь моей души и тела.
Любовь - весна. Я с ней свой чувствую расцвет.
Клянусь любовию, врагом смертельным дела,
Что у меня, когда есть дело, дела - нет.

© перевод Ф. Е. Корш

отредактировал Бахман

60

Наука о Тебе любви к Тебе не шире -
И с той поры, и с этою Ты темен нам равно.
Но мы спасаемся и в том, и в этом мире
Любовью, а не тем, что знаньем нам дано.

© перевод Ф. Е. Корш

отредактировал Бахман