Абу-ль-Маджд Мадждуд ибн Адам Санаи
Родился в 1070 году в Газне, Афганистан – прожил до 1140 года.
Санаи один из первых великих суфийских поэтов, который стал
писать в жанре дидактической религиозной поэмы, в которой
изложение догматов приводятся в притчах, исторических и бытовых
анекдотах. До 40 лет Санаи жил в разных городах Хорасана где
писал панегирические и гедонистические произведения.
(поэма «Балхская былина» 1105год).
Впоследствии раскаявшись и изменив свое мировозрение Санаи
Посвятил всю свою жизнь и твочество суфизму который отражается
в его мистической поэзии.
Санаи, написал поэму «Странствие рабов к месту возврата».
В 1125 году Санаи возвращается в Газну где в 1131 году создает своё
главное сочинение — религиозно-дидактическую поэму «Сад истин»
(«Хадикат ал-хакика»), которая послужила образцом для подражания
многим поэтам.
***
Ты слышал рассказ, уже ведомый миром, –
Как женщина раз поступила с эмиром,
С покойным Ямином Махмудом самим,
Что был за щедроты по праву хвалим?
Так дерзостно было ее поведенье,
Что палец Махмуд прикусил в удивление!
Наместник, в Баварде бесчинства творя,
Обидел вдовицу вдали от царя:
Ограбил старуху, без денег, без пищи
Оставил рыдать в разоренном жилище.
О том, как старуха пустилась в Газну,
Я ныне правдивую повесть начну.
Пришла она к шаху. Упав у порога,
Вдова призвала всемогущего бога
В свидетели, как и жилье и тряпье –
Все отнял наместник, губитель ее.
И шах, восседавший на троне высоком,
На скорбную глянул сочувственным оком.
Сказал он: «Немедля ей грамоту дать,
Пусть в доме своем водворится опять!»
С напутственной грамотой мудрого шаха
Вдовица в Бавард возвратилась без страха.
Наместник, напрягши злокозненный ум,
Решил: «Поступлю я, как древле Судум.
Оставлю вдову без пожитков и крова, –
Уж, верно, в Газну не отправится снова!
Хоть в грамоте сказано: «Все ей вернуть» –
Приказ обойти ухитрюсь как нибудь».
Он знать не хотел ни аллаха, ни шаха,
Вдове не вернул он и горсточки праха.
Старуха же снова в Газну побрела.
Послушай, какие свершились дела:
Там шаху все снова она рассказала
И плакала горько средь тронного зала.
Злодея кляла и, смятенья полна,
У шаха защиты просила она.
Шах вымолвил: «Грамоту дать ей вторую!
Я правым всегда милосердье дарую».
Вдова же: «Носить надоело мне их, –
Правитель не слушает грамот твоих!»
Но шаховы уши тут сделались глухи, –
Не вник он в слова оскорбленной старухи.
Сказал он: «Дать грамоту – дело мое, –
Правитель обязан послушать ее.
Коль тот, в Абиварде, нас слушать не хочет
И волю властителя дерзко порочит, –
Ну, что же, кричи! Сыпь на голову прах!
Я толку не вижу в бессвязных речах!»
«Нет, шах мой! – старуха сказала сурово. –
Коль раб презирает властителя слово,
Не я буду сыпать на голову прах,
Пусть голову прахом осыплет мой шах.
Скорбеть и рыдать господину пристало,
Коль раб его слов не страшится нимало!»
И шах услыхал, что сказала вдова,
И сам осудил он свои же слова.
Сказал он вдове: «Мир да будет меж нами!
Правдивыми был я разгневан словами.
Поистине в прахе моя голова,
Права ты, старуха, стократно права!
Кто хочет быть первым в обширной державе, –
На дерзостных слуг полагаться не вправе!»
© Перевод Л. Кочеткова