Мой пост про Шемахинскую обсерваторию посвящен больше физикам, нежели лирикам. Но хотелось донести основную его мысль – ничто так не сближает народы, как совместный труд. За долгие годы сотрудничества с азербайджанскими учёными и операторами, да и просто в общении с обычными людьми, не припомню случая размолвки на национальной почве. Я побывал во многих местах Союза, не только в Азербайджане, но даже в самых глухих горных посёлках не встречал и намёка на национализм (увы, за исключением, пожалуй, Прибалтики). Мы были советский народ, имели общую цель и решали общие задачи. Сейчас время иное, но благодарная память о работе и встречах в этой солнечной южной республике – осталась.
После окончания Московского института связи я был распределён в организацию с романтическим названием «Орион», которая занималась созданием наземной сети оптико-электронных средств контроля высоких орбит околоземного пространства. Попал в группу разработчиков высокочувствительной телевизионной аппаратуры, которой оснащались телескопы в обсерваториях АН СССР.
Коротко о ситуации.
С началом космической эры и последующим освоением космоса началось усложнение космических систем и их милитаризация. Появилась необходимость эффективно контролировать, вести учёт искусственных космических аппаратов (что, где и главное – зачем там находится). Основу наземных систем контроля традиционно составляли радиолокаторы. Однако при траекторных измерениях трасс дальних аппаратов «Венера» и «Марс» доказали свою полезность пассивные оптико-электронные средства. Решено было их использовать, как дополняющие. В результате вдоль южных границ страны от Ужгорода до Южно-Сахалинска были созданы сначала астрофотографические пункты, затем некоторые их них были оснащены астротелевизионной аппаратурой и объединены в наземную сеть. Важное место в сети занимал пункт в Шемахинской астрофизической обсерватории АН Аз.ССР (ШАО). После приобретения некоторого опыта мне довелось какое-то время быть ответственным за работу на этом пункте. Хотя за долгое время удалось побывать на всех наших точках, сначала в составе рабочих бригад, а в завершении – как представителя Исполнителя в составе принимающей модернизированную аппаратуру комиссии Заказчика. Вскоре после развала страны космос стал не очень нужен, финансирование прекратилось, работы пришлось свернуть, а работникам с сожалением менять свою интереснейшую профессию.
Но вернёмся в начало пути. Поступает задание выехать на пункт и обеспечить проведение сеанса наблюдений высокоорбитальных спутников. Среди бесчисленных звёзд нужно найти искусственные аппараты, следующие по высокоэллиптическим или геостационарным орбитам, измерить их координаты и подтвердить траектории. В некоторых случаях нужно было просто найти потерянный из-за отказа связи объект и сообщить о его местонахождении для «восстановления статус кво».
Берём билеты до Баку. Через пару с половиной часов лёту приземляемся в аэропорту Бина (по названию посёлка), ныне – аэропорт им. Г. Алиева . Затем экспресс (22 км) до Баку с созерцанием нефтяных качалок по сторонам дороги. Автобус до обсерватории отходил от Академии наук Азербайджана с бывшей Коммунистической улицы (ныне …). В ожидании рейса можно было ознакомиться с достопримечательностями столицы, чему, конечно, отдельная глава – город красивейший. Помню, меня озадачила цена на чай – 5 копеек! Как некоторые знают, в Москве стакан чая стоил копейку, с сахаром – 3. Я, было, возмутился дороговизной. Но когда нам подали пузатый чайник, из которого можно было пить, пока не захлебнёшься, а на столе увидел вазочку с колотым сахаром – неограниченно, то стал горячим приверженцем азербайджанского общепита и начал осознавать понятие о восточном гостеприимстве.
Долгая дорога (144 км) до обсерватории, расположенной в живописнейшем районе – Пиркулинском заповеднике недалеко от Шемахи. Когда-то на этом месте была столица Ширванского царства, тут проживала легендарная Шемаханская царица.
Главная достопримечательность города – крепость Гюлистан (XI–XII в). В 1538 г. здесь скрывался Шарух, последний оставшийся в живых член династии Ширваншахов . Четыре месяца стояла крепость, но персы ее все-таки захватили и разрушили. К сожалению, позже ее практически не восстановили, и сейчас там живописные развалины. Рядом с крепостью – родовая усыпальница ханов, мавзолей Етти-Дюмбез, что означает «Семь куполов». Ну и третья достопримечательность: соборная Джума-мечеть – визитная карточка города
Но мы минуем сей не впечатляющий ныне город (часто подвергался разрушениям и архитектурных красот в нём негусто). Зато впечатляют окружающие горы, всё более богатая растительность заповедника и бескрайние виноградники. Автобус следует к горе Пиркули, на плато возле которой (1435 м над уровнем моря ) раскинулся посёлок астрономов, окаймлённый башнями телескопов. Нас ждёт гостиница, а в столовой гостеприимный повар и ужин. Узнав московских гостей, он щедро кормит уставшую компанию, радуясь событию.
Ночью уже предстоит работа – наблюдения. Нужно подготовиться: доложиться о приезде, согласовать выделение наблюдательного времени, передать астрономам расчётные эфемериды спутников, по которым те подбирают карты из звёздного атласа. Наша задача – профилактика аппаратуры, монтаж телевизионной камеры на телескопе, проверка всех рабочих режимов.
Для наблюдений в ШАО был задействован лучший оптический инструмент – 2-м рефлектор Цейсс немецкого производства. Живописную башню телескопа вы можете видеть на снимке. Астрономы, с которыми довелось трудиться, самые замечательные люди. Не называю фамилий, так как совершенно не знаю текущей обстановки в Азербайджане. Но скажу, что хорошо помню всех соратников, и благодарен им за их профессионализм, благожелательное отношение, высокие человеческие качества.
С наступление сумерек объединённая бригада собирается вместе, проверяем проницающую способность системы телескоп-камера (обычно 16-17 зв. величина, рекорд составлял 20 зв. величину), находим на небе спутник, измеряем его угловые координаты (погрешность не превышала 3-5 угловых секунд, за что особенно ценилась наша работа), телетайпируем данные в Центр контроля космического пространства. И так – неделю, иногда две. Нет погоды – всё равно сидим, ждём, ловим окна в облачности, использовать любую возможность сделать измерение. Не припомню случая, чтобы бригада не справилась с заданием. Хотя вообще иногда, такое случалось на каком-то одном пункте из-за отсутствия погодных условий, однако задействовано обычно сразу несколько, так что результат достигался всегда.
По мере совершенствования технических средств появилась возможность не только строить траектории, но по характеру блеска искусственного объекта (отраженным солнечным светом) выявлять его конструкцию и, следовательно, назначение, фактически распознавать изображение светящейся точки. Но эта большая работа, требовавшая длительных измерений и каталогизации разнообразных конструкций аппаратов, только начиналась, завершить её не удалось.
Полезное сочеталось с приятнейшим и познавательным отдыхом. В нечастое свободное время совершались прогулки по окрестностям, подъёмы в горы – Пиркули и даже на вершины Большого Кавказского хребта, спуски в ущелье к горной речке Пирсагат, походы на Шемахинский рынок за фруктами и зеленью. Были совместные вечера с гитарой, песнями и бесподобным Шемахинским вином, которого больше нигде не встретить, и ароматный вкус которого не спутаешь ни с чем.
Конечно, идиллия была не всегда. Жизнь есть жизнь, случался и негатив. Но проблемы в том прошлом кажутся несоизмеримо меньше нынешних. Прошла смена веков, и теперь…
Когда мы ночью видим звёзды, усеявшие небосклон,
Мы вспоминаем наши годы в бетонном улье «Орион».
Сайт обсерватории http://www.shao.az/
На иллюстрациях:
1. Обсерватория с высоты птичьего полёта
2. Купол 2-м Цейса
3. Этот же купол зимой на фоне вершины Пиркули
4. В аппаратной – сеанс наблюдений высокоорбитальных спутников Земли.
5. Нет ничего величественней и притягательней звёздного неба высоко в горах
