О жизнь-потаскуха, тебя я кляну -
Простишь ли мне брань иль поставишь в вину?

Поманишь, обманешь, заставишь сражаться,
Надеясь, что в битве я шею сверну.

А впрочем, надевши доспехи проклятий,
Давненько ведем мы с тобою войну.

У всех водопоев нас ложь караулит,
И воду мутит, и толкает ко дну.

Годам к сорока мы глупеть начинаем,
Наш разум, слабея, отходит ко сну.

А жен отнимает то смерть, то измена -
Как речку, жену не удеряшшь в плену.

Среди лжецов я лицемером стал,
Как я от человечества устал!

Когда ты подхалим и лизоблюд,
Тебе на блюде дружбу поднесут.

"Живи сто лет!" - твердят мне лжедрузья,
Но им была бы в радость смерть моя.

Судьбу попросишь: "Подружись со мной!" -
И повернется вмиг она спиной.

Когда судьба мне голову свернет,
С меня спадет молвы тяжелый гнет,

И смерть меня разденет догола,
И станут прахом брань и похвала.

В ночи глуха Кааба и слепа,
Что ей дневных паломников толпа?

От праздников особой пользы нет,
Но слово "праздник" излучает свет.

Два мусульманина гнетут народ -
От двух тиранов бед невпроворот.

Стареют люди, платье, города,
Лишь дни и ночи молоды всегда.

Одежды шелк и юности шелка -
Все обесцветит времени река.

© Перевод Н.Горской

Удар клинка подкармливает злобу,
Не злись и молоком насыть утробу.

Сойдя в могилу, и богач и нищий
Для смерти станут равноценной пищей.

Без корня крепкого растенье вянет,
А спор беспочвенный мозги туманит,

Так не шуми бессмысленно ветвями,
А в благочестие врасти корнями.

Начнешь гадать по птичьему полету -
И глупость завлечет тебя в тенета,

Для сада жизни много влаги надо,
И льем мы слезы для поливки сада.

За доброту тебе отплатят злобой черной,
Смирись - жди высшего суда покорно.

Верши добро - хотя б из чувства страха,
Чтоб не сказали: он забыл Аллаха!

Творя добро, твори его задаром -
Поступок добрый не считай товаром.

Был храм Аллат * когда-то почитаем,
Мы в заблужденье с легкостью впадаем.

На пастбище мы летом стадо гоним,
Но стадо лет ушедших не догоним.

© Перевод Н.Горской

О жизни смрад, кошмары яви нашей -
Как далеко до них кошмарным снам!

Добру учили Мухаммад и Муса,
Творить добро велел нам сын Марьям,

Но все заветы их забыты ныне,
И зло сопутствует земным делам.

Из тьмы во тьму по жизни мы шагаем -
По ненадежным узеньким мосткам.

Из дома переходим на кладбище,
Но и в земле покоя нет костям.

Приходит буря с севера иль с юга,
И царство рушится, и гибнет храм.

Бушует смерть, следы стирает время -
Для вечности мы все ненужный хлам.

Монетою разменной стала вера,
До веры истинной нет дела нам.

Небесный царь, тебя ошельмовали,
Как можешь ты терпеть подобный срам?

© Перевод Н.Горской

Добивается благ только тот, кто привык
И в горячке держать за зубами язык.

Обернется грехом торопливая речь,
А молчанью дано от греха уберечь.

Если низкий вознесся превыше горы,
То высокий – посмешище смутной поры.

Ты, что хочешь бежать от невзгод, не спеши!
Что ни дом – ни одной беспечальной души.

Нет под кровлями необесчещенных жен,
Сын Адама багряным вином опьянен.

Cкоро в нищей одежде правитель страны
Снидет в царство, где нет ни дворца, ни казны.

© Перевод А.Тарковского

Муж приходит к жене, ибо страсть отягчает его,
Но от этого третье родится на свет существо.

И пока девять месяцев будут друг друга сменять,
Истомится под бременем тяжким страдалица-мать.

К тем извечным стихиям она возвратится потом,
От которых мы все родословную нашу ведем.

© Перевод А.Тарковского

Человек благородный везде отщепенец
Для своих соплеменников и соплеменниц,-

Он вином темно-красным их не угощает
И неопытных девственниц не обольщает.

Наилучшая доля на свете - смиренье:
Даже хлеб наш несытный - благое даренье.

Рассыпается пеплом сгоревшая младость,
И чертоги средь звезд человеку не в радость.

На любовь я любовью отвечу по чести,
Буду льстить, и любовь ослабеет от лести.

Завершается детство к пятнадцатилетью,
К сорока увлеченья не кажутся сетью.

Ты навряд ли доволен одеждой простою,
Но глупцом прослывешь без абая зимою.

Возрастает на этой земле каменистой
Защищенный шипами терновник душистый.

Нет еще окончанья адамову роду,
Но женитьбой свою не связал я свободу.

Амр зевает - и Халид зевнул, большеротый,
Но меня миновала зараза зевоты.

Крылья знаний меня от людей отлучили,
Я увидел, что люди - подобие пыли.

Опален мой камыш и подернут золою,
И теперь я бессилен исправить былое.

Пред судьбою склоняется лев, не противясь,
Держит страх куропатку степную, как привязь.

Радва и не заметила воинств на склонах,
А Куба захлебнулась в походных знаменах.

Преступленье свершает отец, порождая -
Все равно - мудреца иль правителя края;

Чем твой сын даровитей, тем выше преграда
Между вами, тем больше в душе его яда:

Тьмы загадок на сына обрушил ты разом,
Над которыми тщетно терзается разум.

Днем и ночью писателей алчная стая
Завывает, к обману людей призывая.

Смерть таится средь скал и в долинах просторных
И на поиски жертв посылает дозорных.

Лев дрожит, если близко мечи зазвенели.
Как судьбы не страшиться пугливой газели?

Молюсь молитвой лицемера, прости, мой боже!
Но лицемерие и вера - одно и то же.

Порою человек бывает приятен с виду,
А слово молвит, заставляет глотать обиду.

Твердить без веры божье имя и лгать о боге -
Нам с лицемерами такими не по дороге.

© Перевод А.Тарковского

За ночью день идет, и ночь сменяет день,
Густеет злой судьбы губительная тень.

В могилах без числа почиют хаджарийцы
И Йемена цари - святые и убийцы.

Былым правителям давно потерян счет,
А вот Египет - цел, и аль-Ахса живет.

Будь проклята, земля! Пред нами ты в ответе.
Исчадья подлости подлее всех на свете.

О, горе мать-земля! Поистине сама
Ты наставляла нас, и лгут, что ты нема.

На что нам Сахр ибн Амр, иссохший, как Сахара?
Быть может, аль-Ханса блуждает ланью старой.

Твой океан кипит. Плывущих по волнам
Терзает сто страстей. Куда причалить нам?

И если ты, земля, когда-нибудь любила,
То в гневе своего избранника губила.

Бьет ненависть в чело и валит с ног живых,
И дикость кровь струит из вен отверстых их.

Да не смутит тебя ни вид их величавый,
Ни власть мгновенная, ни блеск их дутой славы!

Не много радостей изведали они,
И не по воле их пришли дурные дни.

Когда присмотришься к живущим на земле -
Что человек, то нрав. Но все равны во зле.

И если на меня похожи дети Евы,
То что вы стоите? Да пропадите все вы!

Как бейт уродливый с неправильным стихом,
Как вздор, написанный неграмотным писцом,

Так ваша близость мне под жалкой вашей сеньк'у.
Пора недужный дух предать уединенью.

Хоть до Лива ар-Рамль ты, странник, не дошел,
Довольно, отойди! Засох древесный ствол,

И на висках твоих, как луч дневного света,
Белеет старости печальная примета,

И веки у тебя слезятся потому,
Что жаль последних звезд, чуть брезжущих сквозь тьму.

© Перевод А.Тарковского

Отдай верблюда людям по правилу мейсира,
Молчи: твои созвучья - что звук пустой для мира.

Огню подобна юность; гляди же, чтоб недаром
За днями дни сгорели, воспользуйся их жаром.

Мой уголь гасит стужа и проникает в кости,
А я огонь раздую, скажу: "Погрейтесь, гости!"

Мой поздний собеседник, сдружившийся со мною,
Последний жар засыпал остывшею золою.

© Перевод А.Тарковского

Мне улыбаются мои враги, пока
Их стрелы сердце мне язвят исподтишка.

Я избегаю их, и нам не будет встречи:
Мы - буквы "за" и "заль" * в словах арабской речи.

© Перевод А.Тарковского