У Вас отключён javascript.
В данном режиме, отображение ресурса
браузером не поддерживается

Амальград форум - арабская, персидская, ближневосточная культура

Информация о пользователе

Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.

Фуркат

Страница: 1

Сообщений 1 страница 9 из 9

1

Закирджан Халмухаммед избравший себе тахаллус Фуркат (Разлука),
родился в 1858 году в Коканде, в семье торговца-ремесленника.
В 1889 году Фуркат переехал в Ташкент, где некоторое время жил
в медресе Кукельдаш. Образование получил, проходя обучение
в мектебе, затем в медресе.
В своей автобиографии Фуркат рассказывает, что в его развитии
и становлении, как поэта очень большую роль сыграли два ташкентца,
ишан Шариф-Ходжа и казий Мухаммад-Мухиддин-Хожа, имя которого
было широко известно среди народных судей. В самом Ташкенте поэт
прожил два года. Это был самый яркий и плодотворный период в жизни
и творчестве Фурката.
В период пребывания в Ташкенте Фуркат в своем творчестве выступает
с новыми идеями в узбекской литературе, как передовой поэт-новатор.
Многочисленные газели Фурката посвящены любви, жизни, красоте.
Оригинальность стиля и глубина мысли Фурката, его идеи, внесли большой
вклад в развитие литературы, открыв новую страницу в истории узбекской
культуры. Многие из газелей Фурката вошедшие в классику узбекской
литературы получили широкую известность, как народные песни.
Фуркат стремился выразить  думы и чаяния народа, протестуя против
насилия и бесправия, выражая стремление к счастью и свободе.
В противовес идеям смирения и отрешения от земной жизни Фуркат
вносит новые идеи стремления к просветительству, изучению наук.
В касыдах Фурката («Гимназия»), Камила («Ода Ташкенту») выражены
идеи просветительства, говорится о пользе наук.
Фуркат надеялся, что новое прогрессивное поколение овладеет
современной культурой и научным знанием.  Помимо поэтического
творчества Фуркат выступал в печати с публицистическими статьями.
Фуркат был одним из первых публицистов среди узбекских поэтов,
кто писал о необходимости изучения русского языка, русской науки
и техники. Некоторые маснави поэта посвящены России.
В 1891 году Фуркат вынужден выехать из Ташкента в Самарканд.
С этого начинаются его многочисленные путешествия в Турцию,
Грецию, Болгарию, Египт. В 1892 году Фуркат отправляется в Аравию,
в Мекку. Тем же годом поэт посещает Бомбей, начиная свое путешествие
по Индии, посетив Кашмир и Кашгар.
В 1894 Фуркат подвергавшись гонениям со стороны высмеянной им знати,
вынужден переехать в Яркенд, где занимается переводческой работой
и составлением сборника своих произведений. Фуркат  до конца жизни
был верен идее дружбы народов и последовательно ее утверждал.
Последние годы Фуркат прожил в Яркенде, где скончался в 1909 году.

2

Если розы весной нежит воля цветущего луга,
Если каждый в любви обретает любимого друга,

Если ранней весной снова плещут вино и веселье,
А казалось, навек погубили их стужа и вьюга,

Если тучи полны, если душу так радует зелень,
Близ арыков — луга и зеленое пиршество юга,

Если воздух пригож, и прозрачны журчащие воды,
И, бурля в ручейках, волны бьются о берег упруго,

Если хмель, как рубин, блещет искрами в золоте чаши,
Если кравчий в пиру — луноликая дева-подруга,

А у роз — соловьи, стайки горлиц в ветвях кипариса
Дивный облик и стан вспоминают, томясь от недуга,—

Что нам райский цветник, да и нужен ли он человеку,.
Если этой красой так богата земная округа?

Но в мирском цветнике как Фуркату быть столь же счастливым,
Если дом его стал точно полная скорби лачуга?

© перевод С. Иванов

3

Мы — народ неприхотливый, в дом без зова не идем,
И к соблазнам и приманкам зла мирского не идем.

Даже и в мирской пустыне мукой жажды истомясь,
В край, где бурно льются реки,— право слово, не идем.

Мы на правду уповаем, наше счастье — только в ней,
Медь менять на призрак блеска золотого не идем.

Любо нам вести беседы здесь, в цветущей Фергане —
Никуда, кичась свободой бестолково, не идем.

Чужд нам весь погрязший в спеси себялюбец и хвастун,—
Мы искать приют в жилище пустослова не идем.

Мы — народ простой и бедный, был бы хлеба нам кусок,—
Ни к Даре, ни к Искандеру клянчить крова не идем.

Наши мысли — о грядущем, нет иного нам, Фуркат,
Мы в тот мир, где бренным благам есть основа, не идем.

© перевод С. Иванов

4

Увидав твой дивный лик в солнечных лучах рассвета,
Ночь, окрасив небо в кровь, в гневе притаилась где-то.

А когда ты в сад вошла, от лица отняв завесу,
Розы сникли, устыдясь,— стала осень, а не лето!

Где уста, где тонкий стан? Разглядеть их все старались,—
Как ни тщились — не нашли: где ж хотя бы их примета?

И самшит, и кипарис пред твоей чудесной статью
Ниц склонились головой в знак почтенья и привета.

За тебя я жизнь отдам, лишь бы ты не знала горя,
Лишь бы вечно ты жила, светлой радостью согрета.

На того ж, кто не ценил счастья быть с тобою вместе,
Пусть падет печаль разлук без исхода, без просвета!

Ты ж величье обрети, стань в прекрасном совершенна,
Будь прямою, как «алиф»,— да навек пребудет это!

Зерна родинок твоих — как приманка попугаям,—
Ими в сладостных садах о тебе ведь песнь пропета.

Мне б любимую найти — я ее, как душу в теле,
Затаил бы и берег больше всех сокровищ света!

Плох тебе, негож Фуркат среди всех других — хороших,—
Ни хорошим, ни плохим не кори его за это!

© перевод С. Иванов

5

Мы — не люди, если редко посещаем Андижан,
Всех гостивших в нем приветил, грел сердца им Андижан.

Даже вдосталь повидавший должен искренне сказать:
Был всегда в Кокандских землях лучшим краем Андижан!

Чудный вид его красавиц знают Сирия и Рум,
И в Египте этой славой почитаем Андижан.

Кто на поезде объехал всей России города,
Должен был признать с досадой: не чета им Андижан.

Бог свидетель — уезжая, я попутчикам твердил:
«Мы всегда с тоской и грустью вспоминаем Андижан!»

Виночерпии-красавцы и вино там есть всегда —
В Судный день пирами будет вдохновляем Андижан.

Пусть отверженным Меджнуном сгинет вглубь пустынь любой,
Кто по злобе не признает дивным раем Андижан!

Пусть в иных владеньях люди не корят.мою хвалу:
Ведь не смертными, а богом возвышаем Андижан!

Столь восторженной любовью дышит не один Фуркат —
Много знал таких Фархадов — нет числа им — Андижан!

© перевод С. Иванов

6

Пришли, настали дни весны, я страстью обуян,
В душе тюльпанами цветут сто тысяч свежих ран.

Пахнёт весенний ветерок — и зелена земля,
В цветных коврах и скаты гор, и ширь степных полян.

Благоуханьем охмелен веселый гомон птиц,
И горлицу и соловья томит любви дурман.

Покров свой скинули цветы, соцветья обнажив,
Нарциссы, лилии цветут, и розы лик румян.

И божьей волею леса зазеленели вдруг,
Встают тюльпаны меж камней, их вешний цвет багрян.

Но беспечальна ли душа среди веселых кущ?
Прекрасны розы, а в душе от их шипов изъян.

Сто тысяч смут в душе моей от дивных чаровниц,
И сердце волнами бурлит, как грозный океан.

О мусульмане! Как сказать о жаре мук моих?
Все тело сожжено дотла, и пепел тлеет, рдян.

Как пленник горя и разлук, смятен душой Фуркат,
Рыдает горлицею он, от мук стенаний пьян.

© перевод С. Иванов

7

Мусаддас

Трое нас - гуляк бездомных, кабачок нам - целый свет,
У кувшинов мотыльками вьемся, трое непосед,
Одержимы и хмельны мы, от вина впадаем в бред,
Мы забыли кров родимый и мирских не знаем бед!
Кто любим - тот будет с нами, кто красив - тот наш сосед,
Если так прожить удастся, то иных желаний нет.

Трое горемык, мы бродим за любимою вослед,
Мы за ней идем до дома - от людей на нас навет!
Опьянеем, захмелеем - от ума пропал и след,
Не боимся мы ловушек, и приманка - нам не вред!
Кто любим - тот будет с нами, кто красив - тот наш сосед,
Если так прожить удастся, то иных желаний нет.

Трое нас, мы - каландары, нас связал один обет,
А к другим, увы, не вхожи, дом чужой для нас - запрет!
Где вино, где наши чаши? Не осталось и примет.
В кабачке хозяин гневен, к нам участьем не согрет.
Кто любим - тот будет с нами, кто красив - тот наш сосед,
Если так прожить удастся, то иных желаний нет.

Трое братьев, всех зовем мы с нами обрести покой,
По земле бродя-скитаясь, обойти весь мир мирской,
Перед старшим мы склонимся со смиренностью такой,
Что претерпим все невзгоды под высокою рукой.
Кто любим - тот будет с нами, кто красив - тот наш сосед,
Если так прожить удастся, то иных желаний нет.

Трое странников, мы просим всех поведать, кто - какой,
На врагов излить обиду, поделясь своей тоской, -
С нами жить в уединенье, двери подперев доской,
Или в кабачке укрыться - в его смуте колдовской!
Кто любим - тот будет с нами, кто красив - тот наш сосед,
Если так прожить удастся, то иных желаний нет.

Трое бедняков, зовем мы с нами плакать день-деньской,
Кто печален, кто обижен - с нами сердце успокой!
Мы мирским пренебрегаем, не блюдем закон людской,
Воспарим мы соловьями - нам заботы никакой!
Кто любим - тот будет с нами, кто красив - тот наш сосед,
Если так прожить удастся, то иных желаний нет.

Трое скорбных, в сад с собою - кто не горд, того зовем,
С соловьями порезвиться на простор того зовем,
Мы из листьев, роз и веток жечь костер того зовем,
Сорок присных нам не надо, мы четвертого зовем!
Кто любим - тот будет с нами, кто красив - тот наш сосед,
Если так прожить удастся, то иных желаний нет!

Трое нас - скитальцев, всех мы выйти в сад гурьбой зовем,
С соловьями потягаться всех, кто смел, с собой зовем,
С кипарисами повздорить - "Выходи любой!" - зовем,
Горлинок стыдить стенаньем - всех наперебой зовем!
Кто любим - тот будет с нами, кто красив - тот наш сосед,
Если так прожить удастся, то иных желаний нет!

Трое верных, всех, кто хочет, выйти в сад гулять зовем,
Разделить в саду любимой с нами благодать зовем,
Спать любимой не давая, "Время зря не трать!" - зовем,
То мы сами засыпаем, то ее вставать зовем.
Кто любим - тот будет с нами, кто красив - тот наш сосед,
Если так прожить удастся, то иных желаний нет.

Трое горемык, мы вместе чудной девой пленены,
День и ночь в мечтах мы с тою, чьи слова как мед вкусны,
Как-то раз мы к ней приходим, смотрим - спит и видит сны,
Видим: с нею врач-целитель - в изголовье той луны!
Кто любим - тот будет с нами, кто красив - тот наш сосед,
Если так прожить удастся, то иных желаний нет.

Трое грустных, мы приходим - с ней соперники-лгуны,
Не от этой ли причины пери спит и видит сны?
Мускусом благоухая, пряди кос расплетены,
Блеск испарины подернул щеки томной белизны.
Кто любим - тот будет с нами, кто красив - тот наш сосед,
Если так прожить удастся, то иных желаний нет.

Трое нас - кутил, пришли мы - видим: спит и видит сны, -
Знать, от муки и страданий плотно очи смежены,
На постели распростерта, и все члены холодны -
Видно, мы пришли напрасно из далекой стороны!
Кто любим - тот будет с нами, кто красив - тот наш сосед,
Если так прожить удастся, то иных желаний нет!

Ах, зачем пришел к любимой ты, неумный, вдорный врач?
Ты - наш недруг и соперник, в глупостях упорный врач!
Отойди, ты здесь не нужен, лживый и притворный врач!
Лишь вздохнем мы - ты погибнешь, кончишь смертью черной, врач!
Кто любим - тот будет с нами, кто красив - тот наш сосед,
Если так прожить удастся, то иных желаний нет.

Ах, зачем же сел ты рядом с ней, такой красивой, врач?
Мало сделал, а желаешь быть с большой поживой, врач!
Не подмешивай подруге зелье в пищу, лживый врач!
Лишь застонем мы - сгоришь ты, отойди, спесивый врач!
Кто любим - тот будет с нами, кто красив - тот наш сосед,
Если так прожить удастся, то иных желаний нет.

Ах, зачем сюда пришел ты - по какой причине, врач?
Сам ты всех погубишь жаром, в самозванном чине врач!
Отойди, ты здесь не нужен, в сладостной личине врач!
Эй, остерегись Фурката, ты - как ни лечи - не врач!
Кто любим - тот будет с нами, кто красив - тот наш сосед,
Если так прожить удастся, то иных желаний нет.

© перевод С. Иванова

8

Ты мне стала навеки мила, но не сразу, не сразу.
Ты в душе моей страсть родила, но не сразу, не сразу.

Ты в посланье дала мне понять: «Пусть горячим и чистым
Поцелуям не будет числа, но не сразу, не сразу.

Быстрота не поможет достигнуть пленительной цели,
Человек завершает дела, но не сразу, не сразу».

Как мне выдержать? Пламя мое все сильней и сильнее.
Ты покой у меня отняла, но не сразу, не сразу.

Ждал я встречи напрасно, себя утешая напрасно,
Что разлуки рассеется мгла, но не сразу, не сразу.

Успокой меня, весть о себе мне пришли, дорогая,
Чтоб забвенье она принесла, но не сразу, не сразу.

Но могу ли спокойным я быть без тебя, без любимой?
Дни чернеют мои, как смола, но не сразу, не сразу.

Обольщая глазами, в меня ты метнула ресницы,—
За стрелою пронзает стрела, но не сразу, не сразу.

Если пламя Фурката свиданья вином не зальешь ты,
Я погибну, сожженный дотла, но не сразу, не сразу.

© Перевод С. Липкина

9

Пылать меня ты научила в огне разлук по вечерам,
Но ты светильником свиданий сияешь радостным пирам.

Нет, не тюльпанами — скорбями усеяла ты грудь мою,
И стала садом степь страданья и уподобилась коврам.

Жестокости вонзила жало ты, солнцеликая, в меня,
Окрашен мир моею кровью, как жарким солнцем по утрам.

Ресницы стрел в меня метнула, лук натянув своих бровей,—
По воле собственной я гибну, грудь подставляя остриям.

Не так была война сурова меж христиан и мусульман,
Как у тебя — с моей любовью: мучительнице стыд и срам!

О сердце, сердце, ты страдаешь у стройной лилии в плену.
Где кипарис? Где ирис нежный? Где путь к пленительным дарам?

В сеть превратилась грудь Фурката: шалунья подняла свой меч,—
Да будет эта сеть как панцирь, что надобен богатырям!

© Перевод С. Липкина

Страница: 1