Касыды Рудаки
-----
Стихи о старости

Все зубы выпали мои, и понял я впервые,
Что были прежде у меня светильники живые.

То были слитки cеребра, и перлы, и кораллы,
То были звезды на заре и капли дождевые.

Все зубы выпали мои. Откуда же злосчастье?
Быть может, мне нанес Сатурн удары роковые?

О нет, не виноват Сатурн. А кто? Тебе отвечу:
То сделал Бог, и таковы законы вековые.

Так мир устроен, чей удел - вращенье и круженье,
Подвижно время, как родник, как струи водяные.

Что ныне снадобьем слывет, то завтра станет ядом,
И что ж? Лекарством этот яд опять сочтут больные.

Ты видишь: время старит все, что нам казалось новым,
Но время также молодит деяния былые.

Да, превратились цветники в безлюдные пустыни,
Но и пустыни расцвели, как цветники густые.

Ты знаешь ли, моя любоь, чьи кудри, словно мускус,
О том, каким твой пленник был в те годы молодые?

Прошли те дни, когда свежи, упруги были щеки,
Прошли, исчезли эти дни - и кудри смоляные.

Прошли те дни, когда он был желанным, милым гостем,
Он, видно, слишком дорог был - взамен пришли другие.

Толпа красавиц на него смотрела с изумленьем,
И самого его влекли их чары колдовские.

Прошли те дни, когда он был беспечен, весел, счастлив,
Он радости большие знал, печали - небольшие.

Деньгами всюду он сорил, тюрчанке с нежной грудью
Он в этом городе дарил дирхемы золотые.

Желали насладиться с ним прекрасные рабыни,
Спешили, крадучись, к нему тайком в часы ночные,

Затем, что опасались днем являться на свиданье, -
Хозяева страшили их, темницы городские!

Что было трудным для других, легко мне доставалось, -
Прелестный лик, и стройный стан, и вина дорогие.

Я сердце превратил свое в сокровищницу песен,
Моя печать, мое тавро - мои стихи простые.

Я сердце превратил свое в ристалище веселья,
Не знал я, что такое грусть, томления пустые.

Я в мягкий шелк преображал горячими стихами
Окаменевшие сердца, холодные и злые.

Теперь стихи мои живут во всех чертогах царских,
В моих стихах цари живут, дела их боевые.

Мой слух всегда был обращен к великим словотворцам,
Мой взор красавицы влекли, шалуньи озорные.

Забот не знал я о жене, о детях, о семействе,
Я вольно жил, я не слыхал про тяготы такие.

О если б, милая, меня ты видела в те годы,
А не теперь, когда я стар и дни пришли плохие,

Тогда звенел я соловьем, слагая песнопенья,
Тогда я гордо обходил пути, края земные.

Тогда я был слугой царям и многим - близким другом.
Теперь я растерял друзей, вокруг - одни чужие.

Заслушивался Хорасан твореньями поэта,
Их переписывал весь мир, чужие и родные.

Куда бы я ни приходил в жилища благородных,
Я всюду яства находил и кошели тугие.

Мне сорок тысяч подарил властитель Хорасана,
Пять тысяч дал Эмир Макан, - даренья недурные.

У слуг царя, по мелочам, набрал я восемь тысяч,
Счастливый, песни я слагал правдивые, прямые.

Лишь должное воздал эмир мне щедростью подобной,
А слуги, следуя царю, раскрыли кладовые.

И тем и этим я владел в блестящий век Саманов,
От них - величье, и добро, и радости мирские.

Но изменились времена, и сам я изменился.
Дай посох: с посохом, с сумой должны брести седые.

Отредактировано Орзу (2007-09-19 23:28:42)

Газель Рудаки
***
Налей вина мне, отрок стройный, багряного, как темный лал,
Искристого, как засверкавший под солнечным лучом кинжал,
Оно хмельно так, что бессонный, испив, отрадный сон узнал.
Так чисто, что его бы всякий водою розовой назвал.
Вино - как слезы тучки летней, а тучка - полный твой фиал.
Испей - и разом возликуешь, все обретешь, чего желал.
Где нет вина - сердца разбиты, для них бальзам - вина кристалл.
Глотни мертвец его хоть каплю, он из могилы бы восстал,
И пребывать вино достойно в когтях орла, превыше скал.
Тогда - прославим справедливость! - его бы низкий не достал.

***
Налей того вина, что, если капнет в Нил,
То пьяным целый век пребудет крокодил,
А если выпьет лань, то станет грозным львом,
Тем львом, что и пантер и тигров устрашил.

***
Все тленны мы, дитя, таков вселенной ход.
Мы - словно воробей, а смерть, как ястреб, ждет.
И рано ль, поздно ли - любой цветок увянет, -
Своею теркой смерть всех тварей перетрет.