Забуду ль ущелье Гауль в короне седых вершин
Или долину Дарййя — жемчужину всех долин?
Я слышу твои упреки, но я говорю: «Не смей!
Ведь нет никакого дела тебе до судьбы моей!»
О, как избежать наветов, придуманных злой молвой?
О, как избежать сомнений, грозящих из тьмы ночной?
Вода в источнике чистом прозрачна и глубока,
А я, измученный жаждой, не смог отпить ни глотка.
По жажде моей Сулёйма ничем не смогла помочь,—
Стремился ли к ней я страстно иль страстно стремился прочь,
Хоть грязного скопидома я сделал своим слугой,
Хоть грозному племени таглиб на горло я стал ногой.
Напрасно презренный Ахталь рискует играть с огнем:
Ведь я сокрушу любого, кто встал на пути моем.
Он думал: я — подмастерье и подмастерьям брат,
А я из славного рода, смирившего племя ад.
А я из всадников смелых, из всадников рода ярбу,
Которые в смертной схватке решают свою судьбу.
Не робкие подмастерья врага погнали назад
При встрече с племенем зухль в становище бану-масад.
А где вы были, герои, в ту памятную весну,
Когда ваш славный Хузеиль томился у нас в плену?
Никто не спешил на помощь, когда, замедляя шаг,
Он плелся навстречу смерти в позорных своих цепях.
© Перевод Н. Воронель
