Есть предложение расширить список иранских языков, тем более, что речь о языке пушту тут уже заходила. Вашему вниманию предлагается не претендующий на лингвистическое наукообразие очерк языка пушту.
Пушту (самоназвание "пахто" или "пашто") по-другому еще называется "афганским языком", что, строго говоря, не очень корректно.
Во-первых потому, что в Афганистане живет много других народов, которые на пушту не говорят, зачастую не очень-то его знают, не всегда любят, но считают себя афганцами на том простом основании, что живут в Афганистане. Попытки в старые королевские времена заставить дариязычных (а также всепрочеязычных) афганцев учить пушту в приказном порядке или специально доплачивать за его знание особого эффекта не возымели и чувства "интернационализма" не добавили.
А во-вторых потому, что на этом языке говорят еще и в Пакистане. Это тонкая вещь, но здесь тонкость уже политического порядка, связанная, главным образом, с национальным самолюбием, хронически оскорбленным «линией Дюранда», более известной за пределами региона как «афгано-пакистанская граница». То, что на всех картах мира обозначается как «афгано-пакистанская граница», Афганистаном не признано в качестве официальной границы. И вряд ли когда-нибудь будет признано. А с попыток назвать или, тем более, считать это «границей» многих – как обычных людей, так и членов правительств - начинает откровенно корежить.
«Пакистанские пуштуны», как представляется, уже более или менее «привыкли», что живут именно в Пакистане (или, в крайнем случае, в том или ином «политическом агентстве»). Хотя, разумеется, приступы ностальгии по старым добрым временам былого величия там тоже случаются.
По другую же сторону «линии Дюранда» люди сплошь и рядом склонны считать афганцем
1. любого человека, проживающего в Афганистане
2. любого человека, говорящего на пушту, вне зависимости от его паспорта и официальной государственной принадлежности.
Вот такой «великодержавный шовинизм», прошу прощения, в афганском варианте.
Впрочем, последние правы как минимум в том, что действительно, в Пуштунистане ровным счетом ничего, кроме колониальных аппетитов британских колонизаторов, "линия Дюранда" не обозначает. Тем не менее, мы далее из чисто практических соображений будем придерживаться «ооновской» карты мира хотя бы для того, чтобы не сильно озадачивать читателя малознакомыми ему (как правило) топонимами.
Сам язык относится к индоевропейской семье, иранской группе, восточной подгруппе. Ближайшими родственниками являются мунджанский и памирские языки.
В Пакистане пушту входит в число официальных языков в Северо-Западной Пограничной провинции и Белуджистане, а также, разумеется, в FATA (территории племен федерального управления).
В Афганистане пушту является родным для приблизительно половины населения страны. Раньше считалось, что пуштунов в Афганистане 52,3%. Однако в последние десятилетия в результате известных событий, сопровождавшихся массовым исходом беженцев, их число сократилось до 49 с чем-то процентов. При этом необходимо специально подчеркнуть, что вся статистика населения Афганистана до определенной степени «липовая». Последняя перепись населения в стране проводилась… Кгм… Первая перепись вообще была в далеком 1979 году, более того, даже ее тогда толком не успели закончить. Еще одна идет, собственно, вот сейчас. Ее обещают завершить в 2008 году. Так что все «цифири» носят характер не просто условный, но и откровенно спекулятивный – кому как выгодно, тот так и считает.
Статус государственного языка в Афганистане пушту получил впервые по Конституции 1964 года, наравне с дари (в предыдущих Конституциях 1923 и 1931 годов о государственных языках вообще не было сказано ни слова). В известном смысле это означало значительное повышение его статуса. Ранее «государственным языком» (точнее, языком государственного управления) в Афганистане был явочным порядком только дари – при том, что у власти пуштуны находились с 1747 года, с момента образования государства Ахмад-шаха Дуррани, и до, собственно, настоящего момента практически непрерывно. Лиц «непуштунской национальности» за это время во главе государства перебывало «три с половиной человека» - Бачайе Сакао (1929), С. Моджаддеди (1992) и Бурхануддин Раббани. В общем-то и все… если прекратить наконец решать «проблему» «невразумительной» национальности Бабрака Кармаля (1979-1986), который в лучшем случае был полукровкой.
Язык отличается значительным диалектальным многообразием. Специалисты насчитывают около полусотни территориальных и племенных диалектов. В общем, они вполне удобопонимаемы (не только носителями языка), хотя есть и откровенно «экзотические». К таковым причисляют, в частности, афридийский и вазирские диалекты.
Все это разнообразие принято объединять в две основные группы: западную (или кандагарскую с дурранийским диалектом-основой… точнее, это некое «койне» на дурранийской базе) и восточную (или пешаварскую, иначе ее же называют джелалабадско-пешаварской, с халило-момандским диалектом-основой). Основное различие, точнее то, что все всегда знают - переходы «шин»/«хин» и «же»/«ге». На самом деле различий там очень много – и взаимозаменяемые предложно-послеложные конструкции, в частности, «дэ… цха/лэ… на» (предлог «от»), и отличия в лексике… и вообще кабульское «цэ шу?» («Что случилось?») в Кандагаре превращается в «чи ши?».
Петербургский востоковед В.В. Кушев насчитал как минимум четыре диалектальные группы: «юго-западную» кандагарскую, «северо-восточную» пешаварскую, «южную» и «промежуточную». К «северо-восточной» (пешаварской) он отнес диалекты племен момандов, халилов, сафи, шинвари, юсуфзаев и бангашей. То-есть это весь северо-восток «Великого Пуштунистана». На диалектах «юго-западной», кандагарской, группы говорят… ну, главным образом племена, входящие в объединение дуррани, и еще кое-кто, кого мы уже не будем упоминать просто потому, что на фоне дуррани они погоды уже не делают.
К южной группе Кушев отнес племена тарин (Пакистан) и барец. Все.
Что касается промежуточной группы, то к ней Кушев отнес таких уважаемых людей, как мангалы (пров. Пактия) , дзадраны (пров. Пактия), тури (от Парачинара на юг вдоль «линии Дюранда), вардак (пров. Вардак), лоди и, что видимо главное, гильджи (много где). В том, что гильджи (они же гильзаи) говорят как-то очень по своему, мы все могли сравнительно недавно убедиться лично. «Промежуточность» этой группы выражается, в частности, в том, что она «отдает» свои диалекты в другие группы и принимает отдельные говоры соседей.
Можно еще дальше поразвлекаться вслед за Кушевым и начать проводить дальнейшую корреляцию между диалектами и генеалогическими ветвями племен, но мы не будем этого делать, поскольку он отнес к промежуточной группе «основную массу» диалектов карлани, но при этом непонятно, куда он дел таких уважаемых карланов, как оракзаи, афридии, джаджи и хаттаки (джаджи – пров. Пактия севернее Хоста, остальные «пакистанцы»… хотя афридии должны встречаться и в Афганистане тоже).
Основной чертой фонетического строя является широкое распространение ретрофлексных (или церебральных) согласных. В иранских языках их практически нет, зато их очень много в индоарийских языках, в частности, в урду и хинди, что заставляет предполагать, что в развитии пушту сыграл значительную роль индийский языковой субстрат.
В отличие от фарси, в пушту нет фиксированного ударения. Если в фарси оно стабильно падает на последний слог (единственное исключение – отрицательная приставка «нэ-» - «нет»), то в пушту, как собственно, и в русском, оно может находиться где угодно, за исключением пары префиксов, которые, коль скоро они появляются, всегда перетянут ударение на себя.
С точки зрения морфологии язык флективный как, собственно, и русский (в отличие от аналитических фарси или английского). Флексия, в том числе внутренняя, распространена главным образом в имени, но отчасти в глаголе. При этом в языке широко используются аналитические конструкции. В отличие от фарси, в языке присутствует понятие рода (мужской и женский). Категория рода вполне узнаваема по чисто грамматическим показателям, так что запоминать вместе со словом еще и его род не нужно (как, скажем, в урду или в хинди).
Два числа. Два с половиной падежа. Два - прямой и косвенный, а оставшийся вокатив тянет не более, чем на полпадежа.
Глагольная система такая же «дурная», как и в русском. В сравнении с ней фарси – язык для ленивых.
Имеется категория вида – совершенный и несовершенный, причем этих видов целая разветвленная категория. Видо-временные значения передаются посредством приставок и частиц. В общем два типа основ (как в фарси, собственно) – настоящего и прошедшего времени. От них посредством личных окончаний образуются личные формы глагола. Глагол характеризуется сложной системой форм, в которой выявляются морфологические категории лица, числа, рода, времени, залога, наклонения, переходности/непереходности.
В синтаксисе, кроме привычных нам всем номинативных конструкций, имеются эргативные. «Эргатив» - в русском такого нет, в фарси было, точнее, было в среднеперсидском, и вместе с ним же и вымерло, зато эргатив цветет и пахнет в урду и в хинди.
Номинативные конструкции употребляются с непереходными глаголами во всех видовременных формах (настоящее, будущее несовершенное, будущее совершенное, настоящее-будущее время сослагательного наклонения, соответствующие формы оптатива и императив).
Эргатив требуется для всех переходных глаголов в формах прошедшего времени (прошедшее простое и прошедшее длительное совершенного и несовершенного вида, перфект и плюсквамперфект, прошедшее время сослагательного наклонения, предположительное и условно-желательное наклонения).
В общем, эргатив, действующий, еще раз повторяю, только для группы прошедших времен, выглядит так. Если глагол, выступающий в предложении в качестве сказуемого, является переходным, то подлежащее (которое в нормальной ситуации должно бы было быть в прямом падеже (по-нашему в именительном)) ставится в косвенном падеже и ни при каких обстоятельствах не может быть опущено. Все глагольное согласование идет не по подлежащему, а по прямому дополнению (стоящему в прямом падеже). То-есть в предложениях «я взял книгу» и «девочка взяла книгу» сказуемое будет выглядеть одинаково («ma kitab wakhist» и «peghli kitab wakhist» соответственно), так как согласовываться в роде и числе оно будет с «книгой», а не с девочкой или с мальчиком… Кстати, а с чего все взяли, что в первом предложении речь идет именно о мальчике? Из самой фразы это ниоткуда не следует… то-есть «ma kitab wakhist» - это и «я взял книгу», и «я взяла книгу». Догадаться можно только из контекста. Ma – косвенный падеж от «зэ» – 1 Sing. – выраженного показателя рода не имеет. Если глагол непереходный, то его это все не касается.
Это все цветочки и азбука. Совсем неприятно, когда в сложных (в смысле многосоставных) глагольных формах разные части, скажем, неполнослитных глаголов начинают рассогласовываться, в смысле одна часть «развалившегося» по грамматическим соображениям глагола согласуется с одним словом, другая – с другим.
Неполнослитный глагол это… в фарси нет такого. В фарси глаголы бывают либо простые – amadan, goftan, либо сложные, состоящие из именной части, которая несет в себе, собственно, основное смысловое значение, и глагольной, с которой происходят всякие грамматические изменения. Типа emza kardan. В общем, все.
В пушту классификаций глаголов до… кгм. Ну-с, поехали.
1 класс – одноосновные. То-есть глаголы, все простые формы которых имеют только одну основу (то есть ОНВ и ОПВ одна и та же)
- двухосновные. То-есть ОНВ и ОПВ уже откровенно разные. Ну, по аналогии с фарси понятно.
- «Трехосновные» - то-есть глаголы с разными основами совершенного и несовершенного вида. То есть у них имеются специальные основы настоящего времени, основы несовершенного вида и основы совершенного вида. Таких глаголов в языке всего шесть и их надо просто тупо запомнить, поскольку пригождаются они регулярно (без глаголов «уходить», «приходить», «делать», «становиться», «уводить» и «уносить» обойтись нельзя). У пяти из них имеются специальные формы основы для сослагательного наклонения.
2 класс – префиксальные. То-есть глаголы с приставками. С приставками, в общем, ничего выдающегося не происходит, как правило. Отдельная пикантная подробность – «подвижные» префиксы лично-пространственной ориентации. В смысле «давать мне (или нам)», «давать тебе (или вам)», «давать ему (ей или им)» – один и тот же глагол с разными префиксами. Кстати, эти личностно-пространственные префиксы могут отпадать от глагола и начать жить своей грамматической жизнью – присоединяться к послелогам, например, заменяя (а фактически дублируя) личные местоимения просто в качестве синонимов.
3 класс – полнослитные и неполнослитные глаголы, причем у последних часть форм функционирует как сложная. Все непереходные глаголы этого класса двухосновны, все переходные одноосновны. Эта группа неприятна тем, что при образовании сложных времен глагол, который сначала выглядел одним словом, начинает распадаться на две, а то и на три части, и все эти три части нужно думать, с чем и как согласовывать, так как не исключено, что разные части этого развалившегося глагола нужно будет согласовывать с разными частями предложения.
4 класс – совсем раздельные. Состоят из двух компонентов, ни при каких обстоятельствах не сливающихся друг с другом. Именная часть несет смысловую нагрузку, с глагольной происходят всякие грамматические изменения. В общем, все, как в фарси. Наконец-то опять что-то знакомое. Наше emza kardan… ой, извините, imza kawel 
… это сюда.
Утешает только то, что в родном русском тоже исключений из правил едва ли не больше, чем самих правил. Так что мы и сами тоже хороши.
Зато в русском языке хоть есть такое понятие «литературный язык» числом один. А там такого понятия – «числом один» – нет. В Афганистане вообще ничего нет «числом один». И западная, и восточная диалектальная группы считаются «литературными» и вполне полноправными. А вообще это нормально, когда человек говорит на диалекте своего родного племени, только на этом основании его никто «дярёвней няграмтной» не сочтет. Если, конечно, он действительно не является неграмотным.
Первые письменные памятники на языке пушту относятся к… кгм. Долгое время считалось, что самые старые памятники на этом языке относятся аж к 8 веку. Таким образом, это бы означало, что афганская литература является фактически ровесницей персидской, точнее, литературы на новоперсидском языке. И это было бы очень лестно для национального самолюбия, если бы было правдой. Увы. Поэтическая антология «Peta khazana» («Спрятанное сокровище»), где, собственно, и содержатся эти стихи 8 века, вызывает у ученых сильнейшие сомнения относительно ее подлинности. Есть подозрение, что это либо поздняя подделка, либо банальный подлог... Доказанным же фактом можно считать существование письменных памятников на пушту с середины ХУ1 века. Серьезная литература начинается с 17 века.
Алфавит на базе арабского. «На базе» - это сильно сказано. Сорок три буквы в алфавите – и не всегда хватает. И дело не в традиционном для всех языков, использующих арабский алфавит, игнорировании кратких гласных. К примеру, «яй» - последняя буква алфавита – может читаться и как «ай», и как «и», и это будут разные грамматические формы. А если полениться и не поставить внизу две точки (что регулярно и происходит), этот же «яй» может означать гласный звук "е", что может быть уже совершенно третьей грамматической формой.
Автор: Jahangard
Использованная литература:
1. Энциклопедия Пакистана. М., Фундамента Пресс, 1998
2. Пакистан. Справочник. М., «Наука», 1991.
3. Герасимова А., Гирс Г. Литература Афганистана. М., 1963
4. Асланов М. Г. Пушту-русский словарь. Под ред. Н.А. Дворянкова. М., Русский язык, 1985
5. Грюнберг А.Л. Очерк грамматики афганского языка (пашто). Ленинград, Наука, 1987
6. Кушев В.В. Пути становления и развития литературного афганского языка /XV11 – XX вв./. Автореферат на соискание ученой степени доктора филологических наук. На правах рукописи. Санкт-Петербург, 1992
7. Olaph Caroe. The Pathans. London, Macmillan, 1958. Репринт - Карачи 2004.
Интернет-ресурсы
«с бессмертной душой»…
. Шучу, хотя лишь отчасти. Искомую степень получил. Кстати увы и ах, но точно так же, как девальвировалось нынче в России высшее образование (сейчас в/о только что на вакансии уборщиц и дворников не требуют, хотя, видимо, скоро начнут), так девальвировались и ученые степени, в частности, кандидатов, а в аспирантуру ломятся в основном не те, кто хочет заниматься наукой, а те, кто хочет откосить от армии или те, кто приехав «в цивилизацию» из какого-нибудь «прекрасного далека», хочет в этой «цивилизации» зацепиться и ищет для этого повод… создавая при этом лишний конкурс тем героям, которые действительно хотят идти в науку.
. Всех стран касается, кстати – кто-то ездил бесперебойно, кто-то не ездил и не ездит никуда по определению.
… чай в Кандагаре, кстати, обалденный, не знаю, что народ туда добавляет 
, а востоковедный ВУЗ в это время выпускает людей «в пустоту». А весь остальной джентльменский набор медиевиста – в магистратуру, в аспирантуру для желающих – и надо им кого-то на средних веках и на новом времени «тормозить» уже, в смысле трудоустраивать, а то у нас и в Питере медиевисты тоже вымрут (в Москве они уже вымерли 
